Pirmasis visiškai atviras naujienų portalas
Pirmasis visiškai atviras naujienų portalas
 | 2023-04-20 |
Ну что же. Как говорится, не прошло и пары лет, как наконец и демократический Запад заговорил о санкциях против российского атомного гиганта – корпорации «Росатом». О них начал говорить клуб важнейших западных демократий – «G-7» (США, Канада, Великобритания, Франция, Германия, Италия и Япония).
Фото: Кирилл Кухмарь / ТАС
«Росатом» вместе с «Газпромбанком» – две оставшиеся московские хозяйственные организации, которые по разным причинам западные экономические санкции до сих пор обходили стороной. «Газпромбанк», скорее всего, потому, что он обеспечивает трансакции все еще сохранившихся экономических связей у российского бизнеса и государства с цивилизованным миром.
С «Росатомом» все не так просто. Совсем не потому, что эта корпорация в настоящее время в различных частях мира, в том числе и в Европейском союзе (ЕС), строит 16 новых реакторов или обслуживает важные для энергетики реакторы атомных электростанций. Хотя и нельзя сказать, что этот аспект совсем уж неважен. Потому что реакторы ВВЭР российской технологии действуют в Болгарии, Венгрии, Словакии и Чехии, и, скажем, Венгрия недавно уже заявила о своем решении и дальше развивать атомную энергетику и полагаться в этом на российскую технологию. Поэтому на совещаниях ЕС она пообещала блокировать любые общеевропейские ограничения в отношении «Росатома». В то же время Финляндия, у которой есть собственные атомные планы, на прошлой неделе твердо заявила, что не будет иметь никаких дел с «Росатомом». Некоторые эксперты тогда утверждали, что российская атомная монополия даже не будет допущена к участию в конкурсе, если такой будет проводиться в Финляндии. В этой стране пару лет назад после долгого строительства был запущен европейский реактор типа «EVR», может быть построен и еще один.
Более сложная проблема, из-за которой западные экономические санкции пока обходят «Росатом» стороной, состоит в том, что эта компания занимает наибольшую долю мирового рынка ядерного топлива для реакторов. Неважно, что урановую руду добывают не только в России, Казахстане, Австралии и других местах. На этот рынок влияет тот факт, что большая часть используемого для производства топлива урана на заводах, расположенных на Дальнем Востоке России и в Сибири, обогащается. Это выгодно для всех. И даже американская компания «Westinghouse», которая заключила контракты на поставку ядерного топлива с действующими в Украине атомными электростанциями, до сих пор вынуждена ждать российский полуфабрикат.
Российские официальные лица никогда и не скрывали, что «Росатом» – это и есть настоящий, долгосрочный инструмент энергетической политики страны, который привязывает зарубежные страны к Москве, как наркомана – опиатная игла.
В 2009 году, когда белорусский режим рассматривал возможность строительства АЭС в Астраве, по российскому телевидению показали беседу тогдашнего президента страны Дмитрия Медведева и Сергея Кириленко (тогда – главы «Росатома», ныне заместителя главы Администрации президента Владимира Путина), во время которой они кивали друг другу головами, говоря о том, что решение иностранного государства подписать контракт с «Росатомом» практически автоматически означает привязанность к Москве как минимум на 60 лет (говорят, что примерно такой срок эксплуатации реакторов технологии ВВЭР), потому что именно столько времени необходимо для подачи топлива, ремонтных и профилактических работ. А если еще и закрытие реактора (реактор II Игналинской АЭС был закрыт на рубеже 2009-2010 годов, и конца закрытию пока не видно), то срок может растянуться еще на несколько десятков лет.
Во время начатой Россией в Украине в прошлом году войны, когда впервые послышались разговоры о намерении ввести санкции против «Росатома», Москва тут же жестко отрезала, что прервет цепочки поставок урана так, что весь мир подавится. И эти угрозы подействовали не меньше, чем шантаж господина Путина ядерным оружием. «Росатом» не получил санкции даже тогда, когда российские военные в ходе боевых действий захватили крупнейшую в Европе Запорожскую АЭС и объявили ее собственностью Москвы. Этот факт только усугубил впечатление о тщетности усилий наших дипломатов и руководителей страны в попытках агитировать за санкции против «Росатома» в Брюсселе.
Так что сейчас в формате «G-7» об этом уже говорят более серьезно. Осведомленные о ситуации обозреватели утверждают, что инициативу взяла на себя Германия – экономический локомотив ЕС, которая на прошлой неделе сыграла похоронный марш по последним действующим в стране ядерным реакторам. После долгих дискуссий и неоднократного откладывания этого решения.
Я слышал, как немецкие эксперты говорили, что решение закрыть последние действующие атомные реакторы в Германии было связано с тем, что в 2022 году, в год некоего энергетического кризиса, к которому напрямую причастна Россия, энергия атомного происхождения составила лишь 5% от всей потребляемой немецкой экономикой энергии.
«G-7» – неформальная политическая структура, не имеющая собственных институтов реализации решений. Однако мы имели возможность испытать, как сработало год назад принятое «семеркой» решение установить потолок цен на баррель нефти российского происхождения. В то время даже самые серьезные специалисты не скрывали своего скептицизма по этому поводу. Однако пока что ценовой «потолок» работает очень даже успешно.
Parašykite komentarą